Аркадий Вяткин. Эзотерическая наркология:

Существует несколько глубинных причин развития наркологических и любых других болезней. Первая из них - это личная, родовая и общественная карма, о которой мы уже говорили. Согласно ей, человек «обязан» хотя бы иногда болеть, то есть простужаться, получать травмы или даже быть алкоголиком или наркоманом. Это неизбежно в принципе. Более того, карма считается основным источником самой физической жизни, как мы уже не раз отмечали. Однако это не означает, что нам остается опустить руки, пасуя перед негативной кармой. Карма - это не кара, а слепой, бездушный механизм природы, и ее можно исправить или облегчить. Это есть причинность в самом глубинном ее смысле, которая «записана» на будхическом слое, составляющем духовную триаду в индийской философии (атма - будхи - манас).

Человек не должен пассивно и равнодушно взирать на свою судьбу, оправдывая себя тем, что, мол, такова карма и никуда от нее не денешься. Карма - такой же закон природы, как, допустим, законы Ньютона, которые мы подчас бессознательно применяем с пользой для себя. Можно даже сказать, что не физические законы управляют нами, а скорее мы используем их. Все мы отвечаем не только за свои грехи, но и за ошибки наших предков, однако из этого не следует, что мы должны всегда страдать. Карма дает только предпосылки заболевания или несчастья, то есть порождает такие внешние и внутренние условия, при которых человеку трудно, допустим, не стать алкоголиком или наркоманом. Однако карма отнюдь не предполагает абсолютности своего исполнения. Человек может изменить жизнь, заполняя ее позитивными поступками и тем самым нейтрализуя негативную карму или «спуская на тормозах». Подобным образом тот, кто находится на краю обрыва, никогда не прыгнет с огромной высоты, а отыщет тропинку, по которой сможет спуститься вниз, либо фуникулер.

Знать свою карму в деталях - так, чтобы, например, можно было определить, кто на самом деле виноват в ваших хронических невезениях или несчастьях, - вовсе не обязательно, даже не нужно. Дело в том, что каждый человек на тонком уровне связан со всем человечеством и со всей природой в прошлом, настоящем и будущем. Понять это очень трудно, иногда почти невозможно. Да и как связаться с кем-то из будущего, спросите вы и будете правы, если иметь в виду только одну физическую реальность.

Дело в том, что на «высших этажах» Тонкой, или многомерной, реальности нет «верха» или «низа», прошлого и настоящего, нет даже хорошего и плохого. В этом смысле запредельность аморальна, в ней «все связано со всем». Привязывать причину к своей проштрафившейся бабушке мы можем с тем же основанием, что и к аборигену, который съел Кука, а также к Гитлеру, Калигуле или любым другим извергам и мерзавцам. Кроме того, на этом процесс распознавания кармы обычно не заканчивается - он может идти дальше и дальше вплоть до наших звероподобных предков или даже до первичных клеток, которыми когда-то был заполнен мировой океан. Однако физический мир по определению дискретен, в нем любой процесс, любая форма или предмет должны иметь завершенный, окончательный характер, ибо бесконечность для нашего мира бессодержательна, не операционабельна и не имеет смысла. Иными словами, овладеть бесконечностью, находясь в физическом мире, мы не можем. Большинство целителей это понимают, выбирая какую-то одну причину и связывая только с ней невезение или несчастье пациента.

Механизм этот давно известен в магии под названием принципа подобия, или принципа ассоциации, согласно которому человек может ассоциировать процесс, явление или сущность с любыми другими процессами или явлениями, как бы далеко они ни находились во времени и пространстве, насколько бы ни отличались от исходного предмета. Принцип ассоциации является основным в астрологии, гомеопатии и всех видах гадания. Экстрасенсы и целители широко используют данный закон, привязывая текущую болезнь или несчастье пациента к различного рода посторонним предметам и сбрасывая на них всю негативную энергетику. Этот прием был известен людям еще в глубокой древности. Один из широко известных примеров - пресловутый «козел отпущения», которого древние иудеи отпускали в пустыню, переложив на него все свои грехи.

Однако заслуживает внимания моральная подоплека такого способа отторжения плохой энергии, являющейся директивной информацией в активной форме. Одно дело, когда «мусорным ведром» или «помойной ямой» становятся неживые предметы, растения или даже животные. Но совсем другое дело, когда такого рода «очистка» осуществляется за счет людей, пусть даже мертвых. С позиций нашей морали не принято плохо говорить о покойниках, а в медицине есть непреложное правило - не навреди. То же самое можно сказать и в отношении высшей морали и этики, отражением которых являются каноны и заповеди большинства религий. В них подчеркивается, что человек не должен мстить, не должен наказывать невиновного. Это, разумеется, идеализация, ибо в нашем эгоцентрическом мире данный закон не может выполняться неукоснительно.

Осуществляя магическую процедуру, человек строит такой тип альтернативной реальности, где установленная им кармическая связь оказывается главной и неоспоримой. После этого экстрасенс или медиум сразу начинает «исправлять карму», которая, в общем-то, уже из-за факта «знаемости» подвергается фрейдистскому катарсису.

Вся наша жизнь и вся существующая цивилизация построены по этому принципу - они оказываются «сделанными» нами. Это подтверждается даже такой физической наукой, как космология: постулируемый ею антропный принцип гласит, что человек выступает во вселенной не только как пассивный наблюдатель, «просеивая» прежде многозначные объекты и явления через призму своего восприятия, но и как активный творец всего того, что он видит и что познает.

Известно, что антропный принцип выдвинули представители классической науки (Г.М. Идлис, Дж. Уитроу, Р. Дикке), которые в конце 50-х годов XX века пришли к заключению, что «вселенной необходимо, чтобы на определенном этапе в ней возникли наблюдатели». Это смелое утверждение, в сущности, базируется на одном из постулатов квантовой механики, гласящем, что свойства любого объекта не существуют до тех пор, пока их не измерили. Весьма авторитетные теоретики Вигнер, д’Эспанья, Уилер, Эверетт пошли еще дальше: по их утверждениям, сознание наблюдателя - такой же необходимый элемент вселенной, как и сама физическая вселенная, и именно сознание наблюдателя (человека) творит вселенную. При этом до момента наблюдения всякий объект находится в ситуации неопределенности, в ситуации множества возможных состояний, и лишь сознание наблюдателя заставляет этот объект перейти из возможности в действительность, из потенциального состояния в реальное. Таким образом, с точки зрения авторов антропного принципа, закон зависимости объекта от наблюдателя присущ не только уровню квантовой реальности, его действие распространяется и на уровень макрообъектов, включая планеты и созвездия. С этой позиции принцип реальности действует не в физическом мире, а в плоскости сознания.

Наилучшим образом проблему иллюстрирует известный парадокс кошки Шредингера. В несколько упрощенной форме его суть состоит в том, что законы квантовой механики позволяют сосуществовать взаимоисключающим с нашей макроскопической точки зрения состояниям системы - например, «кошка жива» и «кошка мертва». И только процесс наблюдения вносит определенность в эту ситуацию: кошка, естественно, либо жива, либо мертва, она не может существовать при условии суммы того и другого состояния с комплексными коэффициентами. Выбор конкретного состояния в результате наблюдения и является редукцией, коллапсом волновой функции кошки. До того как ее состояние подверглось наблюдению, согласно законам квантовой механики, ничего определенного сказать нельзя. Здесь мы сталкиваемся с вопросом: как происходит переход от квантовой неопределенности и противоречивости к макроскопической однозначности? Согласно гипотезе Е. Вигнера, акт наблюдения актуализирует те потенциальные возможности, которые заложены на квантовом уровне, то есть наблюдатель в определенном смысле творит мир.

Еще В. Гейзенберг заметил, что нельзя однозначно определить границу между измеряемой системой и прибором (точнее, между измеряемой системой и измеряющей средой, в которую следует включить и наблюдателя как материальную систему). Действительно, описание измерения принципиально не изменится, если включить в измеряемую систему и некоторые части прибора, состояние которых зависит от результата измерения. Можно, например, отнести к измеряемой системе чувствительный элемент прибора, непосредственно взаимодействующий с измеряемой системой, а роль прибора отвести лишь остальным его частям. Но можно отнести к измеряемой системе также и регистрирующую часть прибора, его стрелку. Можно пойти еще дальше и отнести к измеряемой системе фотоны, летящие от стрелки к глазу наблюдателя и несущие информацию о результате измерения. Сделав еще один шаг, можно отнести к измеряемой системе глаз наблюдателя, затем нерв, несущий информацию от глаза к мозгу, затем часть коры головного мозга, отвечающую за функцию зрения, и т.д. Таким образом, граница между измеряемой системой и тем, что мы условливаемся называть прибором, по существу, оказывается произвольной. Множество альтернатив и вероятностное распределение на этом множестве не зависят от того, где будет проведена граница между измеряемой системой и прибором. Важно, что выбор границы не влияет ни на рассуждения, проводимые при расчетах, ни на сами расчеты.

Если измерение рассматривается как частный случай взаимодействия, то кроме измерительного прибора и измеряемого объекта, вообще говоря, необходим еще один измерительный прибор, который измеряет состояние первого прибора, а также измеряемой им системы. Если его снова трактовать гомогенно с первым, то необходим третий прибор и т.д. На этом пути возникает, вообще говоря, бесконечная цепочка измеряющих друг друга приборов, усечение которой осуществляется путем сведения измерения к наблюдению, то есть путем обращения к процессу совершенно другого типа. Однако в действительности наблюдатель ограничивает эту бесконечную цепочку до какого-то реально допустимого минимума. То же самое, как можно заметить, осуществляется в отношении закона кармы: экстрасенс или целитель никогда не ищет кармических первооснов в глубине человеческой истории, а довольствуется каким-то одним этапом, зачастую действуя методом произвольного выбора, и именно этому этапу уделяет все внимание.

Механизм селекции мира в многомировой интерпретации Эве-ретта также отождествляется с сознанием наблюдателя. Сознание наблюдателя не просто связано с выбором мира, но оно и есть этот выбор. Данный тип объяснения, то есть способ введения сознания в физику через отождествление с ним ее предельных конструктов, активно используется в физических моделях паранормальных явлений. Сейчас уже считается довольно хорошо установленным фактом, что по своей воле люди могут оказывать влияние на протекание различных физических процессов.

В 1971 году немецкий физик Х. Шмидт провел следующий эксперимент. Он воздействовал силой мысли на симулятор случайных чисел, имеющий квантовую основу, и неожиданно доказал, что такого рода воздействие дает положительный результат, - количество желаемых сигналов на выходе значительно превысило все остальные. В этом случае измерение квантового объекта превращает его в часть сознания наблюдателя, уступая место очевидному вмешательству сознания в случайные процессы, выход из которых, с классической точки зрения, казалось бы, уже предопределен.

Можно сказать, что сознание наблюдателя в опытах Шмидта играет более важную роль, чем принято считать. Здесь с еще большей силой проявляется смысл тезиса о том, что абсолютная физическая реальность не существует, потому что вещи становятся реальными только тогда, когда привлекают к себе внимание человека - наблюдателя. Важным в опытах Шмидта является тот факт, что случайное событие выбора между двумя числами (ноль и единица) происходит не тогда, когда компьютерный симулятор генерирует числа, фиксируя эти результаты, а только когда наблюдатель получает сигнал о степени успеха своего сознательного усилия, выбирая одну из двух возможностей.

Эффект наблюдателя оказывается особенно заметным в такой неустойчивой и подвижной среде, как Тонкая, или многомерная, реальность. В этом смысле экстрасенс, целитель может оказывать заметное воздействие на физическую реальность с помощью изменений в тонкоматериальных связях. Иногда такое воздействие происходит неосознанно, но в других случаях человек осуществляет его вполне намеренно.

В эниологии известен так называемый эффект Билоффа, названный по имени английского парапсихолога с русской фамилией Белов (Beloff). Это эффект снижения информационно-полевых (экстрасенсорных) взаимодействий. Он обнаруживается у некоторых людей, в присутствии которых не удается обнаружить направленного сверхчувственного восприятия или воздействия. Сам Белов неосознанно «глушил» такие воздействия в радиусе до восьмисот метров. Эффект Билоффа необходимо учитывать при любой работе экстрасенсов, а также при их экспериментальной проверке, при проведении лабораторных опытов и т.д. Отмечено, что эффект спонтанного подавления сверхчувственного восприятия и воздействия в наибольшей степени проявляется в недоброжелательной или скептически настроенной среде, что можно также связать с воздействием соответствующего эгрегора.

Существует аналогичный эффект, но уже направленный в сторону облегчения воспроизводства информационно-полевых воздействий, - эффект Хотторна. Суть его в том, что такие условия эксперимента, как его новизна, интерес и повышенное внимание к нему со стороны участников, приводят к логически необъяснимому положительному результату. Так происходит вследствие того, что участники процесса действуют в данных условиях более усердно, чем обычно, поскольку осознают, что причастны к важным опытам. Кроме того, причиной удачного исхода являются психокинетические и материализующие воздействия, обусловленные верой участников в успех. Разновидностями эффекта Хоттотна являются эффект плацебо и эффект ожиданий экспериментатора.

Плацебо (лат. placeo - «нравиться») - физиологически неактивное вещество, используемое в качестве лекарства. Его положительный лечебный эффект связан с информационным воздействием врача, сознательным и подсознательным ожиданием и верой пациента в успех. При этом термином эффект плацебо называют само явление немедикаментозного воздействия, степень проявления которого зависит от внушаемости пациента и от внешних обстоятельств «лечения», например, от размера и цвета таблетки, степени доверия врачу, авторитета клиники и врача, использующего этот метод.

Однако эффект плацебо связан не только с внушением, то есть, по сути, с обманом пациента, но и с направленно материализующимся воздействием, которое всегда имеет место в этом случае.

«Разум наблюдателя обладает психокинетическими способностями», - пишет английский биолог Р. Шелдрейк, полагая, что в физиологических опытах возникает так называемый «эффект экспериментатора», или «эффект ожиданий экспериментатора», когда результат получается в большей степени таким, каким его хочет видеть сам автор исследования.