23 августа 1988
Дорогой Дневник!
Насколько же лучше я теперь себя чувствую, когда в мою жизнь снова вернулся
кокаин!
Хочу рассказать тебе, что вышло из моей встречи с Нормой. Все это время я много
думала над тем, как помочь пожилым жителям Твин Пике, которые не в состоянии
свободно передвигаться.
Мне бы хотелось приносить им горячую пищу, и я даже придумала броское название
для этой программы помощи - «Обеды Надом Всем, Кому Надо».
Норме моя идея понравилась, и она сказала, что позвонит кое кому в муниципальном
управлении и еще в городской больнице. С их помощью мы сможем, по ее словам,
определить круг людей, нуждающихся в доставке горячей еды, и нам не придется
проводить собственных опросов. Норма считает, что для начала я могла бы
привозить еду двум людям четыре раза в неделю. Все доходы должны делиться
пополам. Я буду развозить заказы и, может быть, вновь обрету уверенность в своих
силах… или мне этого не надо? Или кока так меня доконала, что я уже не в
состоянии судить, что мне надо на самом деле?
Итак, сегодня я пришла в закусочную за обедами.
Я как раз помогала Норме вынуть еду из духовки, когда появилась Джози Пэкард.
Она о чем то возбужденно заговорила с Нормой, и я почувствовала, что Джози чем
то расстроена. Подозвав меня, Норма объяснила, в чем дело: у Джози опять
появились проблемы на лесопилке, совладелицей которой она является, из за ее
плохого английского… Она была явно огорчена.
Я тут же сказала, что, если она хочет, я готова давать ей уроки английского.
Услышав это, Норма улыбнулась и похлопала меня по плечу, а Джози предложила:
- Я была бы просто счастлива платить вам за уроки. Мы пожали руки друг другу, и
Джози попросила начать наши занятия в ближайший понедельник вечером, когда она
освободится. Я согласилась, заметив, что этот день меня вполне устраивает.
Забрав обеды, я вышла из закусочной. Мне нужно было успеть отвезти их побыстрее,
чтобы уже через сорок пять минут быть у Джонни Хорна.
Сначала я отправилась в квартиру миссис Трэмонд. Поднос с едой я оставила у
парадной двери с запиской и просьбой - в следующий раз оставить мне ключ от
дома.
Вторым клиентом был Гарольд Смит. Это очень интересный человек, и, кажется, я
тебе о нем говорила. Очень красивый. В свое время он был ботаником. Однажды
утром он вдруг обнаружил, что (по причине, о которой он уже не помнит) боится
выйти на улицу. В медицине эта болезнь называется агорафобией. Ему кажется, что
за дверью дома его ожидает смерть, которая по ночам зовет его оттуда голосом
какой то неведомой птицы.
Он пригласил меня войти в дом, но я уже опаздывала и сказала ему, что смогу
воспользоваться его любезным приглашением как нибудь в другой раз.
Когда я пришла к Хорнам, оказалось, что взрослые куда то уезжают. Пожелав им
счастливого пути, я заверила их, что Джонни будет в полном порядке, так что им
нечего беспокоиться.
Перед этим я уговорила Бобби отсыпать мне немного коки, и теперь, в превосходном
настроении, я весь вечер читала ему вслух, перемежая чтение мороженым.
Остальное потом, Лора.
в дневнике вырваны 2 страницы
31 августа 1988
Дорогой Дневник!
Только что прочла вчерашнюю запись и неожиданно устыдилась, что еще живу на
свете. Девочка, получившая этот дневник к своему двенадцатилетию, уже несколько
лет как умерла. А я, занявшая ее место, ничего, кажется, не сделала, кроме
одного - превратила в посмешище все те светлые грезы, которыми она жила. Мне
шестнадцать, я кокаинистка и проститутка, которая трахается с сослуживцами
своего отца, не говоря уже о половине мужского населения этого дерьмового
города, и единственная разница по сравнению с прошлой неделей заключается в том,
что сейчас мне за это платят. Моя жизнь зависит от прихоти очередного партнера,
который делит со мной комнату.
Поэтому, когда я одна, моя жизнь - это ничто Прошлой ночью мне снилось, что я
стою перед хижиной Жака в лесу, пытаясь проникнуть внутрь. Почему то двери там
не было, а только одно окно, точно такое же, как в моей спальне. Заглянув в
него, я увидела Уолдо, медленно летающего по комнате. Похоже, он двигался как в
замедленной съемке, но мне было ясно, что попугай в панике. «Лора, Лора!» - звал
он, словно предупреждая… Неожиданно в квадратном проеме окна возник БОБ и
схватил Уолдо. Улыбаясь, он повернул ко мне свое лицо и, сжав горло птицы,
задушил ее.
Я отпрянула от окна и бросилась бежать куда глаза глядят. Но всякий раз
упиралась в дом, из окна которого вылезал БОБ, - еще минута и он окажется рядом
со мной.
Я упала на колени. Вокруг меня все затихло. Я поглядела вверх - и там, футах в
тридцати, сидела гигантская сова. Еще и сейчас, оглядываясь назад, я не уверена:
была ли она мне другом или врагом.
Долгое время мы молча глядели друг на друга. Мне казалось, что сова хочет что то
сказать. Но она так ничего и не произнесла.
Проснувшись, я вспомнила, что в свое время говорила
Маргарет о совах, которые иногда бывают очень большими. Надеюсь, эти ее слова
как раз относятся к тому, что я видела сегодня во сне, и означают: со мной
должно произойти что то хорошее. Сейчас, когда я работаю в «Одноглазом Джеке»,
хорошее предзнаменование мне не помешает. Отныне я буду обращать внимание на
все, о чем говорила мне Старая Женщина С Клюкой. Подозреваю, что обращать
внимание мне придется, увы, на очень и очень многое.
Лора.
P.S.
Наверное, чтобы написанное оставалось втайне, мне понадобится начать второй
дневник: если его найдут, то не обнаружат в нем ничего, кроме той Лоры, которая,
по общему мнению, живет здесь.
Надо будет затратить какое то время и заполнить страницы нового дневника.
Интересно, смогу ли я выдумать себе другую жизнь?
13 ноября 1988
Дорогой Дневник!
Недавно я была у Хорнов и занималась с Джонни. Во время игры к нам присоединился
мистер Лоренс Джейкоби, один из наблюдающих его врачей. Вместе с нами он стрелял
из лука по резиновым бизонам.
Я сразу же увидела, что Лоренс ко мне неравнодушен. Собственно, ничего
необычного в этом не былое необычной оказалась лишь причина его привязанности.
Дело в том, что он влюбился сразу в «двух Лор», то есть, вызвана его любовь была
как раз тем же, чем и мое собственное отчаяние, заставляющее меня жаждать
смерти. То, что для меня истинное проклятие, для него - предмет неприкрытого
обожания. Он не издевается над моим страданием, он его принимает.
Итак, д р Джейкоби и я стали втайне встречаться у него в офисе. Он просто сидит
и слушает меня: порой я говорю ему такое, что, казалось бы, должно было привести
его в ужас, но и эти подробности, касающиеся изнанки моей души, он принимает так
же, как и все остальное во мне. Он считает, что светлая половина моей души сама
противится тем черным делам, которые я совершаю. Поэтому Лоренс и прощает меня.
Знаю, со стороны это может показаться болезненным и даже подлым, но по временам
меня охватывает ненависть к нему за то, что он ни разу не подтвердил сидящего
глубоко внутри меня страха. Страха, который заставляет меня думать: я становлюсь
такой же отвратительной, как БОБ.
А может, все и на самом деле так, как он говорит? И я просто забыла, как это
бывает, когда тебя любят?
Лора.
13 января 1989
Дорогой Дневник!
Извини, что долго ничего не записывала: д р Джейкоби подарил мне на Рождество
классный розовый магнитофон. По его словам, я всегда смогу выговориться, когда
возникнет такая потребность, - включила и говори. После того как я прослушиваю
наговоренные кассеты сама, я передаю их ему. На душе у меня по прежнему грустно,
но я обнаружила, что прослушивание собственных пленок во многом мне помогает.
После того, как я наговорила кассету, проблемы, мучающие меня, становятся уже
как бы не моими.
Теперь я обещаю писать чаще. Но, учитывая занятость на работе и необходимость
вести параллельный дневник, куда заносятся одни только «приятные новости», у
меня почти не остается времени на откровенный разговор, который мы с тобой
привыкли вести.
В общем, буду писать чаще… когда смогу.
Лора.
27 марта 1989
Дорогой Дневник!
Уже несколько недель я все обещаю Гарольду, побыть немного у него дома. Сегодня,
наконец, я сумела выполнить свое обещание.
Квартира у него небольшая и вся заставлена книгами:
они стоят даже на бачке в туалете и на холодильнике. Наверное, ему просто
необходимо читать все эти выдуманные истории, потому что собственных у него
почти нет.
Иногда мне нравится играть с ним. С каким вниманием он прислушивается к каждому
моему слову, когда я расписываю ему некоторые из моих приключений, особенно в
«Одноглазом Джеке» (кстати, Жак работает там вышибалой). Мои рассказы скрашивают
его жизнь. Я знаю это наверняка. Но стоят мне попытаться самой скрасить его
существование самой невинной лаской, как он тут же, в ужасе, отшатывается от
меня. Я просто без ума от его нежности, и мне всегда приятно бывать с ним рядом
или думать о нем. Правда, порой начинаешь себя ненавидеть (ты даже не можешь
представить себе, до какой степени!), когда видишь его лицо, такое встревоженное
- совсем как у меня, когда я вижу БОБа. Жертва, загнанная в угол… униженная…
игрушка в чужих руках. Чем дальше, тем больше я ощущаю себя в этой роли. И не
только я. Мне кажется, БОБ тоже замечает это во время своих визитов. В последнее
время мне неудержимо хочется мучить и других, и самое себя.
Лора.
4 июня 1989
Дорогой Дневник!
Я занимаюсь с Джози уже порядочно, но в ее английском что то не заметно никакого
улучшения, и с ее стороны не видно особых усилий, чтобы этого добиться. В свое
время Джози, насколько мне известно, была танцовщицей и проституткой в Гонконге.
Там ее увидел Эндрю, который влюбился в нее и спас от неминуемой гибели, привезя
ее сюда к нам шесть лет назад. Между тем, по моему, она до сих пор сохраняет
многие из прежних привычек - куда больше, чем думает большинство тех, кто ее
знает. К занятиям она относится всего лишь как к возможности попытаться
сблизиться со мной и чуть ли не соблазнить. Чем больше она неуклюже пытается это
сделать, тем меньше я ее уважаю. И дело тут вовсе не в том, что она подчинила
меня себе. Нет, речь о другом… Она, например, часто упоминает про Бобби, и мне
ясно, что она ревнует меня к нему. И потом она позволяет себе слишком много
инсинуаций на мой счет, прохаживаясь по поводу моих интимных связей, чтобы можно
было поверить, хотя в этом и убежден весь город, что Джози исправилась и стала
другим человеком. Бедный шериф Трумен.
Лора
P.S.
Как грустно становится, когда видишь: каждый раз, как только я хочу сделать что
нибудь хорошее, все - извини за этот каламбур - кончается трахом.
6 августа 1989
Дорогой Дневник!
На прошлой неделе Норма сама развозила почти все обеды, но попросила меня
обслужить м ра Пендергаста, поскольку самой ей надо было съездить на свидание в
тюрьму, где сидел ее муж Хэнк. Я, естественно, согласилась.
На моей цепочке для ключей, кроме собственных пяти, еще шестнадцать. Нередко,
позвякивая ими, я представляю себе, как запросто могу входить в чужие дома. Мне
хорошо понятны чувства взломщика, который забирается в незнакомую квартиру, -
теперь любая вещь в поле зрения становится его собственной, надо лишь выбрать,
какая именно.
М-р Пендергаст - самый доверчивый и добрый из числа моих клиентов, пожилых
граждан нашего города Тихонько вставляю ключ в замочную скважину и открываю
дверь. Из спальни доносятся звуки включенного телевизора, и я кричу хозяину, что
пришла.
Никакого ответа.
Я обнаружила его на полу спальни возле самой двери. Пальцы все еще крепко
сжимали ручку, как будто она служила ему подспорьем, чтобы передвигаться по
дому. На лице застыло выражение мучительной борьбы. Позор, что столь деликатный
человек, как он, должен умереть с таким выражением на лице! Очертания рта и
печаль в глазах лучше всяких слов сказали мне, что он чувствовал себя брошенным
и преданным своими друзьями. Прошел почти час, прежде чем я вызвала «Скорую».
Все это время я просидела подле него, не в силах отвести взгляда от
неподвижного, успокоившегося в смерти тела.
Не думаю, чтобы этот час был в состоянии рассказать мне что то, чего я сама не
могла себе представить, но, находясь в мире безмолвия, я ощутила надежду: по
крайней мере, после смерти нас ждет умиротворение.
Со смертью, похоже, я знакома лучше, чем с жизнью. Пусть это всего лишь
банальность, но и они иногда верны. Мне кажется, что свою жизнь я проживаю
только затем, чтобы умереть.
Лора.
|
ВНИМАНИЕ!!! Вся информация предоставляется исключительно с образовательной целью.