Стрикалов А.В. Алкоголизм: Хитрости и тонкости:

Кодирование - внушенный запрет. Термин введен в практику врачом Довженко А. Р. в 1980-х годах. Прообразом этого метода являлось избавление от пьянства с помощью священного зарока, которым пользовались православные священники в 19 веке. Пьющий, давая зарок, боялся гнева Господня.

В современных условиях термином «кодирование» называют различные способы лечения алкоголизма, как введение химических препаратов (особенно действенен способ с провокацией), так и особые психотерапевтические воздействия.

В основе кодирования лежит страх перед алкоголем, по принципу «выпьешь - умрешь». Человек, нарушивший такой запрет, может заплатить за срыв различными расстройствами. Однако при таком методе лечения восстановление психического и физического состояния пускается на самотек. Вот почему многие люди ощущают определенный психологический дискомфорт после кодирования: выпить хочется, а нельзя. Нервная система без привычного допинга остается в напряжении, обмен веществ и работа внутренних органов восстанавливаются с трудом.

Кодирование препятствует употреблению спиртного, но при этом не устраняет причины, породившие алкоголизм. Поэтому не все пациенты воспринимают такое лечение как освобождение от алкогольной зависимости. Каждый человек должен искать свой путь избавления от этой болезни: кому-то подходит кодирование, кому-то общество анонимных алкоголиков, а кому-то длительный контакт со своим врачом.

Проблема алкоголизма сегодня по-прежнему остается очень актуальной. Существует огромное количество людей, которые хотят избавиться от этой зависимости любыми способами и за любые деньги. Что такое кодировка, плюсы и минусы этого метода.

Кодирование от алкоголизма, табакокурения или наркомании - это воздействие на подсознание человека. Существует несколько видов кодирования - препараты, вшивка спирали, кодирование по системе Довженко и восточное блокирование.

Врачи утверждают, что для каждого пациента существует свой определенный метод, который может подобрать только профессионал. Для успешного кодирования, прежде всего, необходимо желание самого больного.

Кодирование или блокирование - это не создание у больного чувства страха перед выпивкой. Предложить пациенту такой путь может только врач-дилетант, знающий о кодировке лишь понаслышке. Такое чувство страха вызывает у пациента невроз, и больной, в конце концов, снова приходит к алкогольной зависимости как к способу уйти от этого состояния страха. Человек должен определить и решить сам, необходимо ли ему кодироваться и готов ли он изменить свою судьбу.

Профессиональные психотерапевты категорически отрицают возможность лечения алкоголизма или кодирование пациента по фотографии.

К способу избавления от алкогольной зависимости при помощи вшивания ампулы многие специалисты относятся сегодня достаточно скептически. Поскольку химическое или медикаментозное воздействие решает только одну проблему - человек понимает, что ему нельзя пить, иначе он умрет. А все остальные проблемы, вызванные его пьянством, остаются.

Например, так называемые «торпеды» или препарат «Эспераль» увеличиваюет в организме концентрации ацетальдегида, являющегося метаболитом этанола. Данный метаболит способен вызывать ряд неприятных ощущений: приливы крови к лицу, тошноту, рвоту, чувство недомогания, тахикардию, понижение АД, которые делают чрезвычайно неприятным употребление алкоголя после приема препарата.

Кодирование или блокировка направлены не только на излечение от алкогольной зависимости, но и на социальную реабилитацию человека, то есть на изменение его дальнейшей судьбы.

В первое время после кодировки человек может быть неоправданно агрессивным или раздражительным. Это естественный процесс. И если пациентом занимается действительно профессионал, а не мошенник, то больному обязательно назначаются успокаивающие препараты, травы, определенная физкультура. Некоторые врачи выступают против кодирования или блокировки алкогольной зависимости на длительный срок или на всю жизнь. Это опять же связано с психологическим состоянием человека.

Самый оптимальный и приемлемый срок кодировки - от трех до пяти лет.

В течение этого срока человек не только должен бросить пить, но и должен реализовать себя, чтобы стремления к выпивке больше не было.

Если человек решился пойти на кодирование или блокировку, необходимо сначала обойти нескольких специалистов, поговорить с ними. Обязательно проверить наличие лицензии, выданной Минздравом РК, патента на деятельность и других юридических документов. Не стоит доверять свою судьбу знахарям и гадалкам. В лучшем случае вы просто выбросите деньги на ветер, а про худшее говорить не хочется.

У российских специалистов, занимающихся лечением алкоголизма методом кодирования, стали появляться корпоративные клиенты. Компании, особенно в провинции, похоже, отчаялись покончить с пьянством сотрудников уговорами и увольнениями. Эту проблему они теперь решают с помощью психотерапии.

По данным Министерства здравоохранения, в 2001 г. в наркологических диспансерах России прошли лечение 2,2 млн. больных алкоголизмом. Однако эти данные не отражают реальной ситуации, поскольку многие обращаются за помощью анонимно. По приблизительным подсчетам медиков, этим заболеванием в нашей стране страдает около 10 млн. человек, а гибнет из-за злоупотребления спиртным свыше 700 000 человек в год.

Однако алкоголизм в России - проблема не только медицинская, но и экономическая. Например, по данным одной из московских рекрутинговых компаний, при подборе временного рабочего персонала около 5% кандидатов приходится вскоре после начала работы заменять из-за пристрастия к выпивке.

Под кодированием понимают несколько схожих методик, суть которых одна - внушить человеку страх перед алкоголем. Это делают с помощью психологического внушения, по методике, разработанной Александром Довженко в 1984 г. Или в организм вводят химическое вещество, из-за которого пациент может почувствовать себя плохо, если выпьет.

Если же человек не хочет кодироваться, то потом он может так сильно сорваться, что оказать повторную помощь становится гораздо сложнее. Кодирование сопровождается большим напряжением, вызывает скрытую агрессию, которая может проявиться как на работе, так и дома, и требует психотерапевтического лечения. Кроме того, отмечает психолог, кодирование значительно снижает самооценку человека, что влияет и на его трудовую мотивацию.

Кодирование особенно опасно, если алкогольная зависимость обусловлена невротическими явлениями: человек пьет, чтобы снять какие-то симптомы (неуверенность в себе, подавленное настроение, страх). Так, например, руководитель одной из компаний оказался алкоголиком, который по настоянию учредителей подвергся кодированию, стал испытывать страх в закрытых помещениях и упорно избегать людей, напоминавших ему о выпивке, - в том числе клиентов.

Кодирование не излечивает от алкоголизма, а только откладывает запой на время. Это как игра в рулетку, на кого-то подействует, а кто-то начнет пить уже через неделю-другую. Лечение должно быть индивидуальным и уж тем более не из-под палки. Тем не менее, можно использовать кодирование в случаях, когда пациенту сложно получить серьезную и квалифицированную медицинскую помощь.

Процедура кодирования

«Кодирование» - это своего рода ритуализированное действо. Оно задействует страх, связанный с инстинктом самосохранения. Воздействие направлено на то, чтобы вызвать у клиента фобию перед последствиями злоупотребления алкоголем и наркотиками вследствие нарушения «кода». Семантическое ядро кодирования - внушение того, что «не твоя, больного, воля, а моя, психотерапевта, избавит тебя от зависимости». Тем самым нарушается фундаментальный принцип христианского душепопечения: уважение свободы воли и свободы выбора человека.

Как практически выглядит этот процесс? К «кодировщику» приходит клиент и просит «закодировать» его. Он предполагает, что с ним произведут какие-то манипуляции и внесут в его психику «код», который будет регулировать его влечения, эмоции, мышление и поведение. Конечно же, это ожидания нереалистичные.

Существуют различные варианты кодирования, некоторые из них мы сейчас рассмотрим. Все они имеют некоторые общие черты и проводятся по одинаковым принципам.

Обязательными условиями проведения кодирования являются: добровольность, воздержание от употребления алкоголя и наркотиков в течение не менее 14 дней, что активизирует волевые механизмы и создает «стресс ожидания». Предварительно с больными проводится беседа, в которой особо подчеркивается вред, наносимый злоупотреблением алкоголем и наркотиками, заостряется внимание на имеющейся соматической патологии, яркими красками рисуется картина мрачного будущего больного, если он не изменит пагубное поведение, приводятся многочисленные примеры из жизни.

В процессе беседы врач пробивается через алкогольную анозогнозию, которая подавляет страх перед последствиями. Вместе с тем говорится о неограниченных резервных возможностях человеческого организма, приводятся примеры излечения больных данным методом, объясняется его сущность. Далее сообщается о смертельных исходах при употреблении спиртного в период действия «кода». Если больным известны случаи нарушения «кода» без последствий, подчеркивается неотвратимость срабатывания его в более позднем периоде. Затем больному дается иллюзия выбора: «Вы хотите закодироваться на год, на два или больше?»

Иногда больному сообщается, что он может в любой момент обратиться к доктору и «раскодироваться», а через 10 лет снова сможет умеренно выпивать, как все нормальные люди («иллюзия свободы»).

Следующий этап - собственно «кодирование». На этом этапе возможны различные варианты. Врач может потребовать с больного расписку следующего содержания: «Я, , предупрежден психотерапевтом о тех опасных для жизни последствиях, которые могут возникнуть в результате употребления мною алкоголя (наркотиков) раньше, чем закончится срок кодирования. Я обязуюсь не принимать никаких алкогольных напитков, даже в минимальных дозах, до окончания срока кодирования или момента раскодирования по моей просьбе. В случае нарушения мной указанных обязательств никаких претензий к психотерапевту (Ф.И.О.) я не имею. Дата. Подпись».

Дача больным расписки усиливает механизм косвенного внушения процедуры и подчеркивает ее серьезность. Этот документ имеет не столько юридическое, сколько психотерапевтическое значение.

Классическая методика А. Р. Довженко выглядит следующим образом. Внушение производится на фоне зрительной депривации: врач закрывает глаза больного своей ладонью и воздействует на вестибулярный аппарат путем резкого забрасывания головы больного назад. В этот момент человек дезориентируется, испытывает замешательство, тревогу и возможно любопытство («а что же будет дальше?»). Затем проводится кратковременное и энергичное надавливание пальцами на точки выхода тройничного нерва (на середине надбровных дуг) до ощущения боли. Через несколько секунд больному предлагают широко открыть рот и производят орошение зева препаратом (чаще всего это хлор-этил) в течение 1–2 секунд. Это сопровождается различными вегетативными нарушениями (поперхивание, кашель, слюнотечение, тахикардия и т.д.) Больному предлагают сразу же прополоскать рот водой. Процедура «кодирования» длится 2–4 минуты.

По ходу проведения физических манипуляций в императивной, предельно директивной манере, произносится суггестивный текст примерно следующего содержания: «Сейчас я закладываю в ваш мозг специальный противоалкогольный код. Отныне он будет контролировать ваше поведение, ни на одну секунду не исчезая из вашего мозга даже во сне. Код будет храниться глубоко в вашем подсознании. С этого момента вы не сможете употреблять алкогольные напитки. Любые дозы спиртного в период действия кода опасны для вашего здоровья и могут привести к смерти».

Больному и его родственникам выдается специальная памятка с рекомендациями на период действия «кода» и справка о том, что больной подвергался процедуре «кодирования». Это также имеет определенный психотерапевтический эффект. Через год больного приглашают для повторного кодирования на более длительный срок. «Кодирование» проводится на минимальный срок не менее года. Если больной в течение года удержится от употребления спиртного или наркотиков, он имеет возможность выработать способы психологической защиты, нормализовать семейную обстановку и поменять микросоциальное окружение на более трезвое.

Еще один нюанс. Лечение должно быть достаточно дорогим, это повышает ответственность клиента.

На принципе устрашения основаны также и некоторые другие методы лечения алкоголизма и наркоманий: подшивка препарата «эспераль», внутривенное введение так называемого «торпедо» и других.

Протоиерей Алексей Бабурин, имеющий многолетний опыт окормления алко- и наркозависимых молодых людей, считает, что в процессе реабилитации и исцеления от зависимости необходимо подключение нравственных сил души самого наркомана:

«Почему с нашей точки зрения неприемлемо кодирование? Закодировать наркомана нетрудно. Но где же личность? Где ее активность? Что человек конкретно сделал, чтобы стать другим? Разве нам важно добиться того, чтобы человек перестал пить, если он вместо этого затем начнет блудить или проигрывать состояние в игорных домах?

Важно, прежде всего, изменить отношение к греху, сформировать желание жизни с Богом.

У любого человека, если, конечно, процесс не стал необратимым, существует резерв личностных сил, здоровое начало, образ истины, на который можно опереться. Задача человека, работающего с больным, состоит в том, чтобы создать условия, в которых наркоман может обратиться к этому образу истины, к этому резерву и принять или, вернее, начать принимать ответственность за себя, за свою жизнь. Проживание без наркотика не является показателем того, что человек освободился от власти зависимости. Полное освобождение дает Господь при искреннем обращении к Нему».

Кроме того, кодирование порождает множество побочных нарушений психики, работая на эффекте страха. Полноценное же исцеление невозможно без глубокого личного и свободного переосмысления своей жизни, обретения и осознания ответственности за собственную жизнь.

Побочные явления кодирования

Действительно, при употреблении алкоголя в большинстве случаев возникают разнообразные, иногда весьма тяжелые функциональные расстройства. Не останавливаясь на их подробном описании, уточним лишь, что большую часть этих расстройств можно квалифицировать как острые или подострые тревожно-депрессивно-ипохондрические реакции и состояния. Их выраженность колеблется от некоторой тревожности, умеренных соматических дисфункций, имитирующих висцеральную патологию, до тревожно-ипохондрического раптуса, грубых, опасных для жизни вегетативных нарушений, расстройств сознания, функциональных параличей.

В отличие от этих расстройств, возникающих после употребления «запрещенного» алкоголя и являющихся как бы «запрограммированными», ятрогенными, нередко непосредственно после проведенного сеанса развиваются разнообразные, также функциональные нарушения. Их отличительными особенностями являются непредсказуемость появления и большое разнообразие клинической картины. Условно их можно собрать в 2 группы: расстройства с преобладанием изменений поведения и с преобладанием функциональных локальных или генерализированных нарушений.

В первой группе преобладают расстройства настроения. В основном это постоянно повышенная раздражительность с оттенком дисфории и даже агрессии. Больные становятся мелочными, придирчивыми, постоянно провоцируют конфликты, не терпят малейших возражений. В их поведении немало демонстративного: подчеркнуто много работают, упрекая окружающих в безделии, начинают рьяно копить деньги, экономя на пустяках, обвиняя родственников и сотрудников в расточительстве. Часто эти больные совершенно нетерпимы к употреблению алкоголя другими, становятся, так сказать, «большими католиками, чем Папа Римский», заставляют своих сотрудников пройти противоалкогольное лечение. В период антиалкогольной кампании многие из этих больных были самыми безжалостными гонителями пьяниц.

Следующее по частоте расстройство поведения получило название «Зомби». Сразу же после проведенного лечения весь облик больных резко изменяется: они становятся вялыми, безынициативными, монотонными, легко подчиняемыми. Со стороны они часто напоминают марионеток, чем вызывают жалостливое удивление и насмешки у окружающих. Часто это особенно бросается в глаза, так как резко контрастирует с их обликом до лечения, когда они были оживленными, синтонными, общительными. Как в предыдущих, так и в этих случаях больные редко осознают свое изменение, а возникшую апатичность объясняют разными обстоятельствами.

Весьма любопытный феномен обнаруживается у некоторых больных практически немедленно после проведенного лечебного сеанса. Мы назвали его «Запертая кошка». По аналогии с домашней кошкой, требующей немедленного освобождения, если ее насильно закрыть, пациенты испытывают состояние, напоминающее клаустрофобию. У них возникают необъяснимая тревога, дискомфорт, сильное и неопределенное желание немедленно что-то изменить. Одна пациентка сразу же после сеанса кодирования отметила у себя ощущение постоянного опоздания куда-то. Это было так мучительно, что она не могла ничем заниматься. Назначенные транквилизаторы не помогали даже в высоких дозах. Другой больной сообщил, что в первые же минуты после кодирования он почувствовал, что перед ним как будто захлопнули дверь и ему необходимо немедленно вырваться. После этого длительное время держалось тревожное состояние, не снимаемое медикаментами. Прямым следствием таких состояний является немедленное употребление спиртных напитков. Больные с удивлением рассказывают, что, выйдя на улицу после лечебного сеанса, они испытывают сильное желание выпить. Редко кому удается преодолеть это компульсивное влечение.

Во второй группе, как указывалось, преобладали различные функциональные нарушения. Чаще всего наблюдались расстройства сексуальной функции у мужчин, в основном в виде снижения сексуального влечения. Первое время больные относились к этому спокойно, радуясь отсутствию тяги к алкоголю, однако в дальнейшем эти расстройства крайне тяготили больных, обрастали дополнительными невротическими комплексами. В дифференциальном плане эти нарушения потенции следует отличать от похожих нарушений, также возникающих в период алкогольной ремиссии, но связанных с изменением образа жизни больных, с отсутствием стимулирующего действия алкоголя как на психическом, так и на биохимическом уровнях. Главным отличием является почти полное отсутствие сексуального влечения, возникающее непосредственно после эмоционально-стрессового воздействия.

К другим, более редко встречающимся расстройствам следует отнести потерю аппетита или, наоборот, обжорство, постоянную жажду, резкую потерю веса. Один пациент астенического телосложения после трех кодирований каждый раз в течение месяца терял в весе около 15 кг, при этом сохранялся обычный аппетит. Некоторые пациенты сразу же после сеанса жалуются на резкую слабость, адинамию. У других также после сеанса возникали различные алгии. Локализация болей весьма разнообразна, почти всегда они носят сенесто-патический, мигрирующий характер. Обычно больные не могут их конкретно описать. В основном боли отмечаются в области головы, мышц ног и суставов. Один из пациентов жаловался на постоянные боли в каждом, даже самом мелком суставе, малейшее движение было болезненным. Иногда неприятные ощущения довольно вычурны, например, мурашки по всему телу, покалывание в пятках, как будто избит палками. Прием препаратов, включая анальгетики, почти не помогает.

Частоту возникновения всех перечисленных расстройств определить сложно. Во-первых, сеансы опосредованной психотерапии проводятся обычно однократно, после чего связь пациента с врачом прерывается.

Во-вторых, далеко не все больные сразу же обнаруживают у себя эти расстройства. При небольшой их выраженности многие пациенты как бы сживаются с ними и в течение долгого времени не обращаются к врачу. Наконец, некоторые нарушения постепенно проходят. По приблизительным подсчетам, побочные расстройства наблюдаются в пределах 5–10% от общего числа проведенных психотерапевтических воздействий. Однако, учитывая весьма широкое распространение таких методик, как «кодирование», введение препаратов типа «Торпедо», абсолютное число побочных явлений, по-видимому, весьма велико.

Медикаментозная и психотерапевтическая коррекции указанных расстройств далеко не всегда дают хорошие результаты. При поддержании контакта с больными и их родственниками иногда удается сгладить остроту этих нарушений с помощью подбора психотерапевтических приемов в большей степени, чем с помощью медикаментов. Это возможно, например, при описанных болях. В приведенном выше случае специально проведенная психотерапевтическая процедура, напоминающая по технике исполнения проводившееся больному кодирование, почти мгновенно устранила болевой синдром.

Характерно, что почти все перечисленные расстройства исчезали почти сразу после так называемых «раскодирований», «нейтрализации» введенных несовместимых с алкоголем препаратов или при спонтанном «несанкционированном» возобновлении употребления алкоголя. Иногда эти внезапные выздоровления производят впечатление чуда. Так, например, один пациент 45 лет после проведенного кодирования 5 лет не употреблял алкоголь, но сразу же утратил половое влечение и полностью прекратил сексуальные контакты. Утрата влечения была настолько глубокой, что пациент даже не обращался к сексопатологам, считая, что просто наступили необратимые возрастные изменения. По истечении установленного 5-летнего запрета сразу же возобновил массивное употребление алкоголя и одновременно восстановил нормальную сексуальную активность.

Механизм описанных расстройств сложен и практически не изучен. По-видимому, главную роль в подавлении влечения к алкоголю после сеансов кодирования и прочих схожих методик играет процесс вытеснения, переводящий влечение в область бессознательного. В качестве своеобразного «замка», препятствующего его актуализации, выступает подсознательный запрет, цензура по З. Фрейду. Чем жестче проведенная методика, чем больше внушаем пациент, тем прочнее запрет. Это подтверждается полным отсутствием влечения к спиртному у больных с продолжительным стажем алкоголизма даже в весьма провоцирующих ситуациях. Интенсивность влечения к психофизиологическим эффектам алкоголя, к «алкогольному» образу жизни у многих пациентов настолько велика, что может быть сравнима с сексуальным влечением, а иногда и превосходить его. Поэтому в случаях, где терапия строится не на комплексных лечебных мероприятиях, постепенно коррегирующих личность, нормализующих систему ценностей, а на сильных одномоментных воздействиях, требуется внушение витальной угрозы. Только она, а не барьеры, лежащие в области морально-этических норм, способна надежно конкурировать с этим влечением. Исключением являются отдельные, сравнительно редкие случаи, когда одномоментное подавление влечения происходит под воздействием экстремальной ситуации.

Факторы, способствующие появлению описанных расстройств, недостаточно точно изучены. К ним, естественно, относятся особенности личности, длительность заболевания, степень алкогольной деградации, интенсивность эмоционально-стрессового воздействия и пр. Вместе с тем проведенный анализ показывает, что для развития побочных расстройств и осложнений наиболее существенно нежелание больных на самом деле полностью отказаться от употребления алкоголя.

В заключение можно отметить, что разнообразные невротические реакции и состояния, возникшие вследствие срыва подсознательного запрета алкоголя или развивающиеся в виде побочных расстройств и осложнений эмоционально-стрессовой психотерапии являются уникальной моделью для изучения патогенетических механизмов бессознательного.